Часть 15. Восьмой день путешествия. 6 августа. Символ России - Соловецкий монастырь. Два взгляда на историю.
Начать второй (включая вечер приезда) день знакомства с Соловками решили с монастыря. Погода выдалась пасмурной, то и дело занимался моросящий дождь, подчёркивая атмосферу суровости этого овеянного легендами места. Поскольку наша гостиница находилась не рядом с монастырем и центром посёлка, а в получасе ходьбы, каждый час организован трансфер на том же УАЗике, который нас вчера встретил. Привёз он нас к воротам монастыря, но, зайдя внутрь и малость поглазев, мы почувствовали информационный голод и вышли наружу в поисках экскурсоводов. Информационное бюро оказалось напротив входа в одноэтажном домике барачного типа. В прочим, других тут и нет: все здания на острове, кроме новых гостиниц - бывшие бараки 20-30-х годов. Я потом к ним ещё вернусь, а пока мы узнали, что через пол-часа будет экскурсия. К назначенному времени на крыльце экскурсионного бюро и возле крыльца собралось человек 15 таких же как мы голодных до знаний туристов. Вышла экскурсовод и мы прошли внутрь крепости. Сразу оговорюсь, что на острове существуют два экскурсионных бюро: официальное (или государственное, как его здесь называют), и альтернативное, образованное несколькими энтузиастами-историками, в основном из Петрозаводского университета, но не только. Кстати, штаб-квартира альтернативного бюро находилась тогда в нашем отеле, а сейчас, похоже, переехала. Сразу после официальной экскурсии мы, не утолившие жажды знаний, прошли по тем же местам с альтернативной экскурсией. Подача Истории оказалась, мягко говоря, несколько иной. А поскольку в инете я такой интересной информации не нашёл (там присутствует только официальная версия), то буду приводить вам её параллельно с официальной точкой зрения, выделив курсивом.
Основатели Соловецкого монастыря — Зосима и Савватий — одни из любимейших русских святых. Их иконы нередко можно увидеть и в самых удаленных от Севера церковках. Менее известен их сопостник — преподобный Герман, но обо всём по порядку. Савватий — уже преклонный старец, ученик Кирилла Белозерского и монах Валаамского монастыря, мечтал о новом уединённом месте для молитв и глубоких дум. Савватий когда-то слышал рассказы поморов о необитаемых Соловецких островах. Острова те находились в северной части Белого моря. Рассказы поморов были полны восхищения об этих землях, а монах мечтал об уединении на необитаемом острове. Обратите внимание, ключевое слово здесь - "уединение". Оно нам ещё не раз встретится... Савватий решил отправиться на Соловки. Перед тем как отправиться в дорогу, монах какое-то время жил у часовни на реке Выге. Здесь Савватий встретил монаха Германа. С тех пор Савватий и Герман, объеденные общей идеей неизменно шли к своей цели. Монахи собрались в дорогу. Они заготовили съестные припасы, сами смастерили лодку. Когда все было готово, в 1429-м году они отправились в неблизкий и полный испытаниями путь.
До Соловецких островов по Белому морю, к тому самому месту, где будет основан монастырь, несколько дней плавания. Путешествие монахов ждало опасное. С Божьей помощью Савватий и Герман доплыли до Соловков, вышли на берег в заливе, названном Сосновой губой. Здесь они поставили деревянный крест и соорудили себе келью. Так начиналась история ставшего в будущем знаменитым, Соловецкого монастыря. Возникает вопрос: какого ещё уединения не хватало Савватию на Валааме с его множеством уединённых скитов? Похоже, братия отторгла по какой-то причине этого инока и ему пришлось искать себе новое место жительства. Вопрос: почему отвергла? Или ущемлённое самолюбие (например, несбывшийся расчет на должность игумена) и непомерные амбиции толкнули его после стольких лет иночества на Валааме искать счастия в другом месте. В любом случае это не соответствует одной из главных добродетелей христианства: смирению. Далее мы найдём этим предположениям косвенное подтверждение. 
На Соловках преподобные прожили 6 лет. «К трудам труды прилагая, радуясь и воспаряя умом к Всевышнему». Савватий, почуяв приближение смерти, захотел причаститься. Герман в это время был в отлучке, история не уточняет где. Савватий два дня плыл на лодке через пролив, а на материке ему Бог послал игумена Нафанаила, который причастил преподобного. Где-то на реке Выге преподобный Савватий был похоронен. 
После смерти преподобного Савватия амбициозный Герман, мечтавший всё-таки основать монастырь (в чём Савватий ему не помог), привез в 1436-м году на Соловки нового спутника (попытка номер два) – благочестивого Зосимушку, сына зажиточных родителей, выбравшего для себя путь отречения от мира. Жития святого Зосимы называют несколько деревень близ Онежского озера, откуда якобы родом он был, и где остались в память о нем часовни и другие памятные знаки. Но все рассказы сходятся в одном: повзрослевший и несколько лет проведший в добровольной схиме вдали от людей Зосима чудесным образом встретил старца Германа, услышал от него о Соловках и возжелал присоединиться к соловецкому отшельнику. Когда умерли его родители, он роздал все имущество людям и ушел на остров вслед за Германом. Там и явилось Зосиме видение: однажды утром он увидел необыкновенный свет, заливший всю окрестность, и на востоке – парящую в воздухе прекрасную церковь. Пустынник рассказал об этом Герману, и тот истолковал (а мы помним его мечту о собственном монастыре) знамение как проявление Божией воли строить здесь монастырь, который соберет множество монахов. Строительство обители преподобные начали своими руками. Зосима перенес на остров мощи преподобного Савватия. С именем Зосимы также связано возведение первых монастырских построек, расширение монастырского комплекса и приглашение священнослужителей. Не все выдерживали жизнь в таком отдалении от мира, но те, кто остались с преподобными, стали олицетворением настоящего монашеского подвига. У мощей преподобных, согласно житиям святых, происходили чудеса и знамения. Таким образом, датой основания монастыря принято считать 1436 год.
В то же время два рыбацких семейства прибыли на остров и хотели обосноваться рядом с отшельниками. Однажды преподобный Герман услышал женский плач и увидел на берегу испуганную жену рыбака. Та сказала, что ей явились двое светлых юношей и велели: сойдите с этого места. Бог устроил его для иноческого жития, для прославления имени Божьего. Бегите отсюда, а не то - смерть вас постигнет. В тревоге рыбаки удалились с острова, и уже никто не осмеливался заводить "мирские" поселения на Соловках. Гора посреди Соловецкого острова, где рыбачке явились ангелы, получила название "Секирной" и так и зовется поныне. Это обязательное место для паломничества молящихся.
Вопрос: чем монахам помешали рыбаки, остров ведь очень большой и можно всю жизнь там прожить, так и не столкнувшись с двумя рыбацкими семействами? И почему всё-таки гору назвали Секирной, ведь ни о каком сечении в легенде нет ни слова? И вообще почему жена рыбака плакала, ведь её никто не бил? От испуга? Но тогда жаловаться логичнее не чужим людям, а своему мужу. Нестыковочки... Ответ: Савватий и Герман не были первооткрывателями необитаемого острова, плыли они на остров на вёслах не для открытия новых земель, а на давно открытые и обжитые поморами земли, плыли целенаправленно в направлении, указанном теми же простодушными поморами. И два рыбацких семейства прибыли на остров не "в то же время", а гораздо раньше. Представьте, что вы помор. Каждый сезон выезжаете на острова за котиками, тюленями, китами, другими млекопитающими, да и просто за рыбой. Целыми семьями и селениями. Создали инфраструктуру: коптильни, соляной промысел, ведь надо где-то хранить добычу, переработать как-то, чтоб не испортилась. Создали логистику: часть добытого какими-то оказиями переправляете на материк, там кто-то встречает, продаёт и т.п. Так делали ещё отцы, деды, деды дедов и т.д. И тут приплывают на утлой лодчонке двое каких-то мутных хмырей, поселяются рядом. Сначала сами пытаются ловить рыбу. Но у них ни хрена не получается: крокодил не ловится, не растёт кокос, плачут, Богу молятся, не жалея слёз. Вы их подкармливаете из милосердия. Вариант, что делать, если ничего у них самих не получится добыть пропитание, у хитрых монахов был в проработке с самого начала: именно поэтому они поселились не на другом конце острова, а на обжитом. Вот так поиски уединения!!! Далее, тоже, видимо из благих побуждений к уединению для молитв, они выписывают к себе с материка таких же дрищей свищей, как они и, расселившись и в конец обнаглев, заявляют свои права на часть вашей добычи и в доказательство привозят грамоту от самой Марфы-Посадницы. (Если кто не знает, знаменитая правительница Господина Великого Новгорода). Кстати, грамота оказалась поддельной, но это немного другая история. Вы, естественно, посылаете их куда подальше, они звонят по мобиле и тут наезжают "братки" в доспехах новгородской дружины. Вас скручивают, ведут на гору и в назидание другим поморам показательно секут на этой самой горе. Убивать вас не имеет никакого смысла: надо же кому-то кормить эту кодлу бездельников монашескую братию. Вот потому-то она и названа Секирной, эта гора. Это не мои фантазии, заметьте, а подтверждённые документами из архивов рассказы историков альтернативного бюро. Профессор Петрозаводского университета Олег Кодола, который водил нашу экскурсию, при себе имел папочку с копиями этих документов и наглядно всем их демонстрировал.
А жития святых были написаны этими же церковниками и не в их интересах было писать правду. Поморы же, хоть последние исследования и утверждают, что грамоту ведали, но, я думаю, далеко не все, а уж писать святые писания и жития им было явно некогда: надо было трудиться с утра до ночи, чтоб прокормить семью и этих самых церковных писак.
А что же официальная история по поводу прав на эти земли? Цитата из энциклопедии: "При архиепископе новгородском Ионе Зосима был рукоположен в священники и поставлен в игумены. А в конце 1460-х гг. на имя игумена Ионы монастырю дается жалованная грамота на вечное владение островами Соловецкого архипелага. Грамота имела аж восемь печатей: архиепископа, посадника, тысяцкого и пяти концов города.
Отныне ни бояре новгородские, ни карельские жители не могли заявлять свои права на Соловецкие острова, а всякий приходящий сюда на охоту или на рыбную ловлю должен был отдавать в монастырь десятую часть добычи.
Посадница Марфа Борецкая, поначалу не очень-то принимавшая новую обитель (поэтому грамоту и подделали), также сделала щедрые вклады, пожаловав в том числе в 1452 году Сумский посад, ставший в скором времени одним из оборонительных форпостов монастыря на континенте". Вот так: пока, пусть и грамотные, поморы трудились в поте лица на Соловках, хитрые монахи в поисках уединения, наверное, не без успеха обивали пороги посадников в Новгороде. Какими взятками дарами и посулами им достались эти грамоты, история умалчивает. Не удивительно: современные взяточники во всех эшелонах власти тоже не очень охотно рекламируют свои источники доходов, а тем более не записывают для истории свою бухгалтерию. И хозяин дворца в Геленджике до сих пор не назван, если не принимать всерьёз подставного клоуна.
Но не только нерпа и белуха привлекали на Соловки "бескорыстных" монахов, жаждущих уединения, что признаёт и официальная история. Ещё одна цитата из энциклопедии: "При всей романтичности и даже поэтичности замысла Савватия следует учитывать, что он выбрал для этого очень подходящее время и место. XV-XVIII века – время расцвета солеварения, хороших цен на этот товар. С самого начала соляной промысел лежал в основе экономики нового монастыря. А поскольку новая обитель располагалась на территории Новгородской республики, то никаких препонов и необоснованных запретов для экономического развития не было". Вот так: оттяпали соляной бизнес у поморов и стали процветать. Не напоминает сцены из недавней истории про прихватизацию то, как распорядились общими для всех жителей 6-й части суши природными богатствами и нажитым общими усилиями советских людей имуществом государства? 
Соловецкий монастырь из деревянной обители превратился в настоящую крепость, оплот земли русской и веры православной. Произошло это в конце XVI столетия, во времена правления Федора Ивановича. В стены Соловецкого монастыря, представляющие собой мощные оборонительные сооружения, вмурованы огромные валуны. Поневоле становится интересным, каким образом большие каменные глыбы стали частью стен Соловецкого монастыря? Ведь строительной техники, которая могла бы таскать подобные тяжести в XVI веке, в ту пору еще не существовало.
Соловецкий монастырь поистине стал неприступной крепостью. После церковной реформы патриарха Никона, Соловецкий монастырь в котором находились иноки-староверы, целых восемь лет держал оборону от царских войск. Оцените толщину его стен:
Башни имеют слегка конусообразную форму и завершаются высокими шатрами с дозорными площадками.
На всех восьми башнях (Прядильная, Успенская и Сторожевая, а со стороны Святого озера - Северная, Квасоваренная, Поваренная, Южная и Белая) была установлена артиллерия, а в стенах устроены бойницы, доступ к которым обеспечивали скрытые деревянные галереи с внутренней стороны монастыря.
Именно башни придают архитектурную законченность и удивительную силуэтную выразительность всему облику Соловецкого Кремля.
Царь командировал на Соловки воеводу Ивана Мещеринова, который, рано утром 22 января 1676 года при помощи предателя проникнув за неприступные стены монастыря, увесил трупами монахов все деревья в округе, а часть братии выгнал на морской берег, и там заморозил. Позднее этого сподвижника тогдашних реформ, как и положено, обвинили в краже монастырской казны и сослали в разгромленную им же обитель. Хотя и ненадолго.
Но к этой странице истории монастыря мы чуть позже ещё вернёмся.
Неприступность монастырских стен, возведенных русскими мастерами вологжанином Иваном Михайловым и уроженцем села Ненокса Трифоном Кологривовым в конце XVI века подтвердилась 2 столетия спустя. 7 июля 1854 года два 66-ти пушечных английских парохода-фрегата более 9 часов кряду бомбардировали монастырь и его защитников, выпустив по нему свыше 1800 ядер и бомб. Оборону монастыря возглавлял архимандрит Александр (Павлович), бывший в миру полковником мушкетёрского полка. Ни один человек не пострадал, даже разрушений практически никаких монастырскому ансамблю нанести не удалось. Так технологии XVI века, когда осуществлялась основная каменная застройка, оказались совершеннее более поздних. 
Отстроенные в течение четырнадцати сезонов из природного валуна и кирпича крепостные стены, имеющие до восьми метров ширины у основания, оказались неприступными. Блестяще организованная архимандритом оборона и крепость духа защитников обители посрамили иноверцев, вынужденных ретироваться. В итоге английские корабли ушли от стен Соловецкого монастыря не солоно похлебавши. 
И как уже неоднократно бывало в нашей истории, по воспоминаниям британских моряков их заставил убраться восвояси внезапно налетевший жёстокий шторм и … многие тысячи беломорских чаек, которые были всполошены и согнаны с мест своего привычного пропитания незнакомыми кораблями и грохотом стрельбы, которые массово атаковали корабли англичан, буквально загадив палубы, надстройки и самих «героических» британских моряков с ног до головы!.. Смех и грех, но мы уже с Вами привыкли, что нашим незваным европейским «гостям», что в 1812, что в 1941-1944 г.г. вечно мешают снег и «генерал Мороз», то как летом 1854 сама Матушка-Природа...
Какой слог! И официальные экскурсоводы до сих пор пересказывают эту ахинею и даже показывают на валунах крепостной стены "следы вражеских ядер". Этот стиль пиара "взахлёб" был позднее успешно подхвачен Геббельсовскими и Советскими пропагандистами и доведён до совершенства нынешними масс-медиа и у нас и за рубежом. Только никто из государственных экскурсоводов не смог мне сказать, куда делись эти "свыше 1800" ядер. Ну не могли они просто испариться при том, что плавильных печей на острове, да и в прибрежных селениях не было! Давайте отряхнём лапшу с ушей и послушаем, что же было на самом деле.
Утром 18 июля (по новому стилю) 1854 года со смотровой площадки Соловецкого монастыря русские наблюдатели заметили два паровых шлюпа – «Бриск» и «Миранду», идущих по направлению к острову. Вооружение кораблей было слегка преувеличено и составляло соответственно 2 и 18 пушек. Английский капитан Омманей, командовавший эскадрой, имел строгие инструкции Английского адмиралтейства: признавая нейтралитет церковной собственности, на церкви и монастыри не нападать, а чинить террор в прибрежных городах и посёлках, уничтожать съестные припасы местных жителей и гарнизонов, дабы заставить русский Север голодать и тем самым затруднить жизнь России. Омманей направился на остров не с целью захвата монастыря, а просто потому что хотел купить на Соловках уголь, если он там был, ну или хотя бы узнать – где его можно достать. Пароходы подошли к монастырю на орудийный выстрел и стали против береговой двухпушечной батареи, замаскированной каменистым пригорком на краю морского мыса. На одном из них стали поднимать переговорные флаги. Не обученный такому способу собеседования, монастырь не отвечал на сигналы. Тогда по морскому обычаю англичане стреляют холостыми для приветствия и вызова на переговоры. В монастыре это воспринимают за начало боевых действий.
Соловецкие артиллеристы послали в ответ два трехфунтовых ядра из допотопных пушек (вооружение не менялось со времён Ивана Грозного). И надо же такому случиться, попали! Погиб 19-летний матрос Кинг Маршалл, тяжелое ранение получил Стивен Харт, лишившийся руки. Повреждённый 2-х пушечный шлюп скрылся за мысом, а "Миранда" сделала выстрел с борта 8-ю орудиями и последовала его примеру. На следующий день англичане попытались договориться о снабжении с архимандритом у переговорного камня (сохранившегося и обязательно демонстрируемого экскурсоводами), но безуспешно. На сём гости откланялись и не солоно хлебавши ушли на Кемь. Вот и весь конфликт. Позднее они до самого ледостава совместно с прибывшей на подмогу французской эскадрой терроризировали обстрелами и высадками поморские поселения, но к Соловкам больше не приближались. По прибытию на родину капитан Омманей за произведённый в нарушение приказа-инструкции залп Советом Адмиралтейства был разжалован в матросы. 
Сразу же после боя архимандрит Александр в духе заправского мушкетёра-враля сообщил Святейшему Синоду о том, что обитель была атакована 2-мя трёхмачтовыми 66 пушечными фрегатами, ну и далее по тексту официальной Истории. Царь Николай Первый на фоне череды поражений в Крымской войне, начавшейся осады Севастополя, нуждался в победах для поднятия патриотического духа народа. Поэтому он ухватился за эту непроверенную инфу хвастливого мушкетёра. Сейчас это называют фейком (а наши "заботящиеся" о народе власти даже придумали статью с уголовным наказанием). Был дан старт пиару. В итоге, не принеся особых выгод англичанам, атака Соловецкого монастыря в годы Крымской войны 1853—1856 годов легла грязным пятном на репутацию Роял Неви. Героическую оборону и сдачу Севастополя, конечно, потом тоже распиарили, но это объяснимо: там была поистине великая битва и надо было утереть слёзы вдовам. А тут - пшик.
После преподобных Зосимы и Савватия из числа соловецких святых наиболее известен и ярок митрополит Московский Филипп. В миру Филлипа звали Федор Степанович Колычев, он был представителем знатного боярского рода, мог сделать неплохую карьеру при дворе, но в 30 лет вдруг покидает службу и исчезает. Какое-то время, видимо, проводит на небезызвестном сейчас острове Кижи в Онежском озере, откуда отправляется послушником на Соловки, принимает постриг и выбирается игуменом монастыря.
При Филиппе происходят самые значительные перемены: ведется грандиозное каменное строительство, на острове прокладываются дороги, система озер соединяется каналами, что с одной стороны создало дополнительную транспортную сеть, а с другой позволило использовать силу потока воды на мельницах и пр., построены портовые сооружения, усилен флот, созданы палаты-мастерские по пошиву одежды и обуви, построена больница и т. д. В 1566 г. игумен вызван в Москву на церковный собор, где и избран митрополитом — главой Церкви. Известен конфликт Филиппа с Иваном Грозным по поводу жестокостей опричнины. До нашего времени отголоском докатилось выражение "филькина грамота" — так пренебрежительно царь называл обличительные послания митрополита Филиппа перед их сожжением. Иван Грозный не долго терпел своевольного митрополита, учинил над ним суд, отстранил от кафедры и сослал в заточение, где, по преданию, Филипп был задушен лично Малютой Скуратовым. Мощи Филиппа впоследствии были перенесены в Соловецкий монастырь.
В период правления игумена Филиппа на Соловках в ссылке оказались видные деятели нестяжательского движения – игумен Троице-Сергиева монастыря Артемий, затем – протопоп Сильвестр, царский духовник, настоятель Благовещенского собора в Московском Кремле, в духовных и частных беседах с которыми соловецкий игумен поверял свои замыслы об обители, ее устройстве, затеваемых строениях. В какой-то степени они могли и повлиять на архитектуру возводимых при игумене Филиппе строений.
На переднем плане - храм святителя Филиппа, за ним, в строительных лесах, Спасо-Преображенский собор, самый левый шпиль - колокольня.
Главное украшение Спасо-Преображенского храма - иконостас. В течение веков он неоднократно перестраивался. При постройке иконостас был четырехъярусным тябловым. Создавали его иконописцы из Великого Новгорода «Гаврило Старой да Илья». В первой трети XVII века появился 5-й, праотеческий ряд с 28 иконами. На пожалованные в 1695 году государями Иоанном V и Петром I семьсот рублей в 1697 году соорудили новую резную рамно-каркасную конструкцию иконостаса. Тогда же он пополнился новыми иконами.
В конце XVII века в соборе находилось более 1000 образов, одно их перечисление занимало более ста листов. Кроме основного иконостаса вдоль стен и у столпов стояли пяти-семиярусные пристенные иконостасы, заполненные десятками складней и пядниц.
Сперва осада была всего лишь "демонстрацией силы", на которую монахам, уверенным в своей правоте, да находящимся за полноценной крепостной стеной, с огромными запасами продовольствия и источниками пресной воды было, мягко говоря, наплевать.
Позже, после отстранения командира за отсутствие результатов и назначения нового командующего с большими полномочиями действия перешли в активную фазу, началась осада по всем правилам военной науки, с использованием артиллерии, насыпями, подкопами и штурмами. Продолжалось "сидение" восемь (!) лет и то монастырь удалось взять только после предательства одного из осажденных, указавшего тайный ход под одной из башен.
Расправа была жесточайшей, монахов сажали на кол и подвешивали на крюках, вмораживали в лед. Оставшихся в живых разослали по острогам. Через несколько дней после осады умирает царь Алексей Михайлович. По легенде он перед смертью отправил гонца с приказом снять осаду, но исполниться воле не было суждено.
Расправа была жесточайшей, монахов сажали на кол и подвешивали на крюках, вмораживали в лед. Оставшихся в живых разослали по острогам. Через несколько дней после осады умирает царь Алексей Михайлович. По легенде он перед смертью отправил гонца с приказом снять осаду, но исполниться воле не было суждено.
Археологи, проводящие раскопки на территории монастыря, утверждают, что граница до "сидения" и после отчетливо видна. Если до культурный слой практически чист, то после в изобилии попадаются объедки и прочий мусор. После расправы над монахами Соловки опустели и были срочно заполнены новыми иноками, в основном с лояльной Украины.
До взятия монастырь был киновией, то есть жил по общежитийному уставу, был коммуной, где от рядового монаха до настоятеля не было никакой личной собственности, а труд каждого был обобществлен, ели монахи только в общей трапезной, выносить еду из нее было нельзя. "Новые" монахи живут по новому уставу и едят в кельях, а объедки, понятное дело, выбрасываются во двор.
Монастырь же отныне, даже после падения, становится символом, знаменем старообрядчества, повесть о "соловецком сидении" — "О отцех и страдальцех соловецких" — была чуть не в каждой поморской избе, укрепляя население в правде "старой веры".
Дела же собственно монастыря идут невесело, достигнуть могущества периода своего расцвета Соловкам уже не суждено, Петр I ставит доходы монастырей под жесткий государственный контроль, окончательный удар нанесет Екатерина II, проводящая политику секуляризации — конфискации в пользу государства церковных земель и заведений. И это, тем не менее, дало стимул для развития собственно островов: без масс крепостных и обширных материковых вотчин монастырю пришлось выживать "на самообеспечении", на островах развились различные хозяйства, множество мастерских и промыслов и т. д. К началу XX в. монастырь прочно стоял на ногах и мог позволить себе, к примеру, собственную электростанцию или паровые катера на внутриостровной озерной системе.
Трапезный Успенский комплекс и Спасо-Преображенский собор, возведенные при игумене Филиппе, отличают строгость, ясность форм, декларативный отказ от внешнего и внутреннего архитектурного декора, выдающиеся для своего времени размеры, превосходящие многие здания, возведенные в 16 веке. 
При их строительстве использованы лучшие достижения русских строителей – как в формообразовании, так и в решении инженерных задач, большинство из которых на Соловках были решены впервые. Так, новгородские зодчие при сооружении Трапезной палаты в Соловецком монастыре смогли блестяще решить задачу перекрытия необычно большого пространства цилиндрическими сводами на распалубках, имеющими единственную опору – массивный столп - в центре. При строительстве первого каменного здания, помимо общего образного строя, ставшего ведущим для соловецкой архитектуры, была предусмотрена возможность включить в общий объем большого здания несколько хозяйственных служб, в основном связанных с хлебом. Этот принцип многофункциональности возводимых построек будет соблюдаться в большинстве последующих строений в Соловецком монастыре.
Церковь Успения Богородицы с двумя приделами в третьем ярусе – Усекновения главы Иоанна Предтечи и Дмитрия Солунского
Композиционным центром монастыря являлись высокая колокольня и три собора: Преображенский, Успенский и Троицкий. В 1602 году Преображенский собор и трапезную с Успенской церковью и келарской палатой объединила в один ансамбль галерея. Также как и стены монастыря, галерея была выложена из крупного валуна, разреженными тремя арками. Верх галереи был открытым: двухскатная деревянная кровля над ним покоилась на кирпичных столбиках.
В начале XVII столетия, когда строилась галерея, она объединяла лишь трапезную и Преображенский собор. Позднее галерея стала архитектурным и планировочным элементом, объединившим в общий ансамбль и все другие части соборного комплекса: Никольскую церковь (1577 г.) с помещениями ризницы и монастырской библиотеки и Троицкий собор (1859 г.), колокольню с тридцатью пятью колоколами (1777 г.).
Расцвет строительного ремесла по всей Руси в этот период достиг наивысшего уровня – редкое чувство пропорций, объемно-пространственного мышления, свобода в применении творческих приемов свойственна строителям этого времени. На Соловках он находит одно из своих высших воплощений. Строили «как красота и мера подскажут».
Во дворике перед церковью преподобного Германа устроен некрополь. В него перенесены плиты с разрушенного в 1930-е годы монастырского кладбища. Некрополь создан в 2003 году Соловецким музеем-заповедником. Здесь находятся надгробия с могил архимандритов Макария (+1825), Димитрия (+1852), Порфирия (+1865), Феофана (+1871), монахов Феофила (+1827) и Наума (+1853), последнего кошевого атамана Запорожской Сечи Петра Кальнишевского (+1803), известного на Севере благотворителя Афанасия Булычева (+1902) и другие.
В Германовском дворике, находящемся в самом центре монастыря, всегда благодатная тишина и покой, как всегда бывает в тех местах, где упокоены праведники.
В Германовском дворике, находящемся в самом центре монастыря, всегда благодатная тишина и покой, как всегда бывает в тех местах, где упокоены праведники.
Колокольня была построена в 1777 году на месте деревянной и по ее образцу. Она покоится на мощном цоколе, сложенном из семи слоев дикого валуна, над цоколем поднимаются три выложенных из кирпича яруса колокольни. Общая высота колокольни 57,5 метра. В 1797 году в первом ярусе расположилась монастырская библиотека, а на втором и третьем ярусе разместилось тридцать пять колоколов разных размеров. Самый большой из колоколов - Преображенский весил 12,5 тонн, отлит он был петербургским колокольным мастером Петром Евдокимовым, который в 1770-х гг. работал в Соловецком монастыре. Самый древний колокол Соловецкого монастыря был отлит в 1545 году и получил имя "Благовестный плакун".
В настоящее время в Соловецком Кремле сохраняется два колокола. Один из них, самый древний, украшен рельефными изображениями. Другой - "благовестник" (вес 72 пуда), отлитый в 1856 году на литейном заводе Чарышникова в Ярославле в память обороны Соловецкого монастыря от англичан в 1854 году, был доставлен на Соловки в 1860 году. Материалом для этого колокола послужили украшения, которые были в Петропавловском соборе Петербурга во время похорон Николая I.
Ворота выполняли явно не декоративные функции.
В 1591-1601 гг. было построено последнее значительное сооружение на территории Соловецкого монастыря - надвратная Благовещенская церковь. За прошедшие столетия она неоднократно перестраивалась, переделывался и ее интерьер.
Трапезная палата (483 кв. м) принадлежит к числу шедевров древнерусского зодчества – самая большая одностолпная палата, выстроенная русскими мастерами в 16 в., она отличается красотой пропорций, высокохудожественным воплощением конструкций, профессиональным мастерством. Лаконичные монументальные решения фасадов ставят памятник в ряд лучших образцов русского зодчества. В нижнем ярусе здания, состоящем из просторных сводчатых подклетов, располагались хлебные службы – пекарня, просфоренная служба, квасоварня, мучные склады, хлебодарня, системы отопления помещений второго яруса.
Первый храм во имя святителя Филиппа был построен в монастыре в 1688 году напротив Трапезной палаты, в северо-западном ряду келий. Он был пристроен к больничным палатам и считался больничным храмом. Больничные кельи появились в монастыре еще при святителе Филиппе. Известно, что с начала XVII века в монастыре была больница и для мирских людей.
В конце XVIII века больничные кельи перенесли в южную часть центрального двора. В братском больничном корпусе жили схимники и престарелые старцы, на верхнем этаже до начала XX века размещалась больница с аптекой.
Вместе с больничными кельями переместили и храм. Новая церковь во имя святителя Филиппа была построена в 1798–1799 гг. Она двухъярусная. На первом ярусе находится храм, посвященный святителю Филиппу. В возвышающемся над ним восьмерике в 1859 году был устроен придел в честь иконы Божией Матери «Знамение». Такое посвящение связано с событиями Крымской войны. При обстреле монастыря английскими судами 7 июля 1854 года в одноименную икону, которая находилась над входом в Спасо-Преображенский собор, попало последнее ядро – после этого обстрел прекратился. В монастыре были уверены в том, что Богородица «приняла на себя последнюю рану». После устройства придела в него перенесли одноименную икону из Свято-Троицкого Анзерского скита.
Церковь через дверь в трапезной части сообщалась с больничными кельями и считалась также больничным храмом. В 1829 году церковь святителя Филиппа была расписана.
В настоящее время мощи Соловецких первооснователей покоятся в церкви святителя Филиппа, а летом доставляются в Спасо-Преображенский собор, где им поклоняются все желающие – и паломники, и туристы. В этом храме принято заказывать молебны только преподобным.
Бухта Благополучия. На переднем плане - сухой док. Построен не в Советские годы, а ещё при святителе Филиппе, т.е. во времена Ивана Грозного! Правда сейчас, как видите, используется как плавучая парковка для маломерных судов. Но думаю, если закрыть ворота и выпустить воду, он ещё 1000 лет прослужит по прямому назначению.
Из хозяйственных построек монастыря особенно интересна дошедшая до нас водяная двухэтажная мельница, примыкающая к южной стене около Белой башни. Она построена в XVII веке из крупноразмерного кирпича. В первом этаже ее помещалось колесо, работающее под напором воды канала, соединяющего Святое озеро с морем. Фасады мельницы декорированы орнаментом, набранным из фасонного кирпича.
Игумен Филипп увеличил число соляных варниц и упорядочил соледобычу, которая в то время приносила основной доход монастырю. То есть проявил себя выдающимся экономистом XVI столетия, делающим ставку на свободный труд искупающих им вечную свободную жизнь монахов. 
С его деятельностью в качестве игумена Соловецкого монастыря связано много технических преобразований – так, он провел каналы от Святого озера для снабжения монастыря водой, наладил деятельность "промысловых" скитов – ягодного, огородного и рыболовецкого и будто бы даже вывел один из видов соловецкой сельди. Первую на островах озерно-канальную систему игумен Филипп создает не ради соображений эстетики — соединив каналами несколько озер, он повысил уровень воды в Святом озере и смог запустить водяную мельницу в южной оконечности монастыря. На Большом Заяцком острове была сооружена первая на Севере закрытая каменная гавань для морских судов, каменные гостиница и поварня для путешественников. Стало возможным строительство кожевенного завода, швейной и сапожной мастерских, все жившие и работавшие в монастыре получали добротную одежду и обувь. Одно из первых каменных хозяйственных строений Сушило, предназначенное для просушки зерна, появляется, скорее всего, после мученической смерти Федора Колычева, но своим местом расположения в южной части территории монастыря оно также обязано ему.
Ко времени игуменства Филиппа Соловецкий монастырь становится крупнейшим на Русском Севере землевладельцем, с административным центром на отдаленном архипелаге. Филипп навел порядок в управлении монастырскими вотчинами, назначив в них из монастырских старцев приказчика, келаря и доводчика и издав новые правила судопроизводства и сбора повинностей. Монастырь был ревностным защитником своих крестьян от произвольных поборов центральных властей. Игумен поддерживал нравственность, введя в деревнях строгое благочиние, запретив игру в кости и строго наказывая за пьянство.
Немало потрудился Филипп и для духовного возвеличивания обители, формирования уникальной соловецкой традиции «помнить всех», причастных к жизнедеятельности монашеского сообщества. Увековечивание памяти самых скромных тружеников-строителей обители сопрягалось с поиском и даже созданием священных реликвий, связанных с основателями монастыря, прежде всего, Савватием и Зосимой. Да и самому Колычеву в самом начале его служения незадолго до страшного пожара была явлена в пекарне, располагавшейся в подклете Успенской церкви, икона Божией Матери, названная позднее «Хлебенная» («Запечная»). После мученической смерти Колычева в Тверском Отроч монастыре от рук палача Малюты Скуратова его мощи находят упокоение на Соловках.
Наконец переходим к самому важному, на мой взгляд, аспекту истории монастыря. Когда бродил по внутреннему монастырскому двору, не покидало ощущение, что 2-й, тёмный лик Соловков всё время на меня смотрит и просит побыстрее к нему обратиться.
У Соловецкой монастырской тюрьмы богатая история, и даже если сосредоточиться на царских временах, панорама судеб выстраивается внушительная и пугающая. Здесь начиная с XVI столетия изолировали от общества тех, чьи взгляды резко расходились с властными – например, непокорных православных иерархов, еретиков и сектантов. Посмотрите на эту лестницу в подземелье: на каждой ступени имена замученных здесь незаурядных людей.
В 1776 году, после упразднения Запорожской Сечи, в Соловецкий монастырь угодил её последний атаман Пётр Калнышевский. Незадолго до этого императрица Екатерина II наградила его за храбрость, а потом ей донесли, что атаманы готовы перевести Войско Запорожское под эгиду турецкого султана, если русские власти будут настаивать на его упразднении. За это Калнышевского "вознаградили" заточением в ледяной одиночной камере. Поразительно – но атаман провёл в таких условиях около 26 лет, пережил Екатерину, был помилован ее внуком Александром I в возрасте 110 лет. Старик отказался выходить на свободу и остался в монастыре, где скончался в 1803 году. Там и похоронен. Могила Калнышевского – единственное захоронение в Соловецком монастыре, украшенное памятником портретного свойства.
Соловецкая монастырская тюрьма просуществовала с 1718 по 1903 год. С 1923 года началась новая страница "тюремной" истории.
Несомненно, отличие - во времени создания и, соответственно в качестве работы. Первую ковали настоящие кузнецы - монахи в 18 веке, выполнена чрезвычайно искусно, вторая - продукт работы дилетантов - заключённых в 20-е - 30-е годы прошлого века. Обратили внимание на несвойственную природе Соловков живность на дверце? Это слон - фирменный знак и официальный символ СЛОНа - Соловецкого лагеря особого назначения.
А общее между ними то, что изготовлялись они на одном горне.
Тест на внимательность: что изображено на купюре в 500 рублей? Правильно, Соловецкий монастырь, но что у него на крыше? Если банкнота была выпущена до 2011 года, то вместо куполов башни собора будут увенчаны деревянными пирамидами. Это значит, что на купюре изображен не монастырь, а СЛОН, Соловецкий Лагерь особого назначения, первообраз и прародитель системы ГУЛАГа, где заключенные в конце 1920-х годах сломали купола и надстроили пирамидальную крышу. В сентябре 2011 года Банк России выпустил новую версию банкноты, где на башнях красуются купола и кресты отреставрированного в 1990-е. Соловецкого монастыря, но старые купюры по-прежнему остаются в обращении: в наших руках, карманах, кошельках кочуют почти никем не опознанные символы ГУЛАГа, словно привидения, вторгшиеся к нам из другой, непогребенной и неназванной реальности, о которой мы предпочитаем не знать или забыть.
Поскольку ещё в XVI в. монастырь служил местом заключения, большевикам не пришлось выдумывать ничего принципиально нового, новыми были масштабы и сама система. После революции власти закрывают монастырь, но простаивать ресурсы не должны и в 1923 г. на Соловках открывается чуть ли не первый в мире концентрационный лагерь (немецкие товарищи чуть позже приезжали набираться опыта). Поначалу лагерь предназначался для бывших союзников, а теперь политических врагов большевиков — эсеров, анархистов и пр. революционно настроенной публики. Условия были сперва довольно вольготными: за ограждением заключенные вели себя как заблагорассудится, отдыхали и развлекались, к ним приезжали родственники, осуществлялась активная почтовая переписка, в т. ч. и с зарубежными адресатами. Зимой заливались горки и зеки на на церковных иконах катались с них. Потом гайки завинтили, усилили режим и постепенно лагерь — знаменитый СЛОН (Соловецкий лагерь особого назначения) — превратился в лагерь смерти и захватил все бывшие монастырские строения на всех островах, каждый скит был приспособлен под лагерные цели.
Советское время добавило в соловецкие святцы имена новомучеников и преподобномучеников – Николая Загоровского (умер в 1943 году), Серафима (Тьевара) и Никона (Беляева) (умерли в 1931 году). В этом же ряду поминают и великую княгиню Елисавету. Список мучеников, увы, солиден. В 1934 году на Соловки был доставлен крупный русский религиозный философ Павел Флоренский, годом ранее арестованный по вымышленному делу "национал-фашистского центра "Партия России", где якобы был главой. На острове мыслитель работал на Соловецком лагерном заводе йодной промышленности и запатентовал более десяти научных открытий по вопросам добычи йода и агар-агара из морских водорослей. Дата расстрела и место захоронения Флоренского до сих пор неизвестны, но в его честь названа одна из улиц поселка Соловецкий.
В 1937 лагерь был преобразован в тюрьму СТОН (Соловецкая тюрьма особого назначения).
Ангелы пророчили мирным обывателям: "Бегите отсюда, а не то смерть вас постигнет". Но увы, в лагерные годы сбежать не удалось никому… Один из неудавшихся побегов заключенного при помощи сотрудницы лагерного управления описал в романе "Обитель" Захар Прилепин. Книгу эту рекомендую перечитать перед отъездом на Соловки.Закрыта тюрьма была в 1939 г. По-моему, главная причина — советско-финская война. Иметь под боком действующих войск такой подарок, как многотысячная армия "классовых врагов", которым нечего терять вряд ли кто захочет. В случае мятежа проблемы гарантированы, придется отвлекать войска с фронта. Ну и не последнюю роль сыграл трезвый экономический расчет: зеку мало прокормить себя, как он делает на островах. Много выгоднее заставить его приносить пользу, послав на лесоповал, в шахту, на прокладывание канала и т. д. Хотя многих отправляли на расстрел. Я писал в отчёте по Сандармоху про соловецкие расстрельные этапы.
В тяжёлых раздумьях мы возвращались в гостиницу вдоль Святого озера, далее - по лесной тропинке. Неожиданно набрели на заботливо обустроенную территорию. Называется он "Сад на Сельдяном мысу". Интересный памятник начала 19 века — «Амбар для смоления канатов» Соловецкого монастыря. В настоящее время он требует срочных противоаварийных и реставрационных работ, так как с его кровли местные козы содрали дёрн, защищавший кирпичный свод.
Расположение дома столь же интересно, как и его оригинальная конструкция. Он находится на холме рядом с морским берегом. Нижний этаж погружён в холм, как землянка, а окна располагаются непосредственно над уровнем земли. В нижней части находится самая тёплая, большая и уютная комната, которая служит гостиной и кухней. Видимая часть дома — это его второй этаж.
Судя по необычной конструкции дома, где первый этаж, в основном, кирпичный и погружен в холм, здесь была одна из древних построек. Об этом свидетельствуют и остатки некоторых каменных выкладок на участке — элементы мощения, террасы, каменные подпорные стенки; в мусорных отвалах найдены керамичекие грузила и детали посуды монастырского периода.
Современный облик дом приобрел после ремонта в 2010-2012 годах. 
Он появился на месте бывшего хозяйственного и огородного участка частного дома, который на Соловках называли в прошлом веке, до 80-х годов, «Дом Чебыкиных», а ещё ранее, в 60-е годы — дом Абрамовых, в честь строителя дома — Абрамова Константина Васильевича.
Чебыкины дом продали в 1993 году, после этого в нём 8 лет жил польский писатель Мариуш Вильк с женой Вероникой. Написав книгу «Волчий блокнот», переведенной на русский язык с помощью Вероники, а также множество журналистских статей о Соловках и севере России в иностранных журналах, Мариуш уехал в Заонежье, где продолжил своё творчество, а хозяйкой дома, как была, так и осталась Вероника — большой любитель соловецкой природы, островной жизни, местный предприниматель.
Комментариев нет:
Отправить комментарий